Глубоко в сердце Африки, там, где древние ритмы все еще бьются в такт дыханию земли, хранят племена знания, давно утраченные шумным миром. Среди них – редкий дар видеть тени грядущего. Это удел немногих, избранных духов – верховных шаманов, чьи видения обычно касаются судеб их народа: урожаев, болезней, угроз от соседей или диких зверей. Они – стражи благополучия племени, считывающие знаки из мира духов.

Но бывают моменты, когда завеса приподнимается шире. Когда духи говорят не только о родной саванне или джунглях, а о судьбах всего огромного, неведомого мира за их пределами. Так случилось и в этот раз. Обычный ритуал проверки будущего племени обернулся кошмаром. Шаман почувствовал неладное еще до начала – тревожный шепот предков, непривычную тяжесть в воздухе. Будущее его народа, всегда зависящее от невидимых нитей, связывающих его с огромной цивилизацией «чужих», оказалось под угрозой небывалого масштаба.

Хотя племена и стремятся к изоляции, полного отрыва от мира нет. Торговля, слухи, болезни, изменения климата – все это связывает их с остальным человечеством. И если грядет беда для всего мира, она неизбежно накроет и их. Обычно в видениях шаман видел локальные проблемы: засуху, конфликт, болезнь – и давал совет, как избежать или смягчить удар. Он помнил, как несколько лет назад духи показали ему «огненную лихорадку», ползущую по миру, и изоляция спасла племя. Но то были предупреждения о бедах, которые человечество, пусть и с потерями, но преодолевало.

На этот раз все было иначе. Ритуал начался как обычно: бой барабанов, пение, дым священных трав, окутывающий фигуру шамана. Но вскоре его тело затряслось, как в лихорадке, дыхание стало прерывистым, а глаза, закатившись под веки, увидели нечто невообразимое. Когда последние звуки затихли, и шаман вышел из транса, он был бледен как лунный свет. На его лице застыл немой ужас, а в глазах читалась тяжесть неподъемного знания. Он молчал несколько часов, будто пытаясь осмыслить невообразимое, найти хоть какую-то лазейку в увиденной судьбе.

Наконец, собрав соплеменников под сенью священного дерева, шаман заговорил. Его голос, обычно твердый и властный, дрожал. Он говорил о конце. О конце не только племени, но и всего, что они знали как «мир людей». «Великий конец близок, – произнес он, – и пути назад больше нет. Готовьтесь к нему, ибо избежать его нам не суждено».

Что же он узрел в своих видениях? Не гнев природы – не землетрясения и не падающие звезды. Не слепой удар из космоса. Виной всему – сами люди. Он увидел вспышки света, ярче тысячи солнц, рвущие континенты. Он увидел оружие невиданной мощи, способное сокрушать горы и превращать целые моря в ядовитые пустыри. Он увидел, как через тридцать коротких лет плодородные земли превратятся в выжженные пустоши, а для жизни останется лишь жалкая десятая часть планеты.

И когда оставшиеся в живых, охваченные ужасом и раскаянием, попытаются спастись, обрушится вторая катастрофа. С Солнцем случится нечто страшное – гигантский огненный смерч, затмивший его лик. И это поразит саму нервную систему цивилизации – все технологии, все машины, все средства связи и спасения замрут, обратятся в бесполезный хлам. Без воды, без пищи, без лекарств, без способа связаться или уйти, люди на уцелевших клочках земли окажутся обречены. Волны голода, болезней и отчаяния довершат начатое. Шаман ясно видел, что его племя, сколь бы изолированным оно ни было, не переживет этой великой смуты. Никакие ритуалы, никакие молитвы не спасут. Остается лишь принять неизбежное и встретить конец с достоинством.

Но даже в этом мрачном пророчестве теплилась искра. Сквозь пепел и запустение шаман разглядел далекое будущее – спустя сотни лет после Великого Конца. Он увидел людей. Их было очень мало, и жили они в жестоком мире, где каждый день – борьба за выживание. Но это были уже другие люди. Изменившиеся. Закаленные бедой, поумневшие горькой ценой, потерявшие гордыню и научившиеся слышать шепот земли и ветра. Они строили свое существование заново, с огромным трудом, но в их глазах светилось нечто важное – понимание ценности жизни и хрупкости мира. Что будет дальше – шаман не разглядел. Завеса опустилась. Было ли это видение истинным будущим или лишь утешительной надеждой уставшего сердца старого мудреца, изможденного страшной правдой? Этого он не знал. Но даже эта туманная, далекая искра жизни после смерти мира горела в его душе, как последняя звезда в кромешной тьме.